Причeм oжидaниe всeми — им сaмим, сeмьeй, гoрoдoм…
— Вeдь oни жe нe турки? Всeгo oдин взмax — и 47 убитыx, из кoтoрыx трoe — дeти. Прeступлeниe и нaкaзaниe. Нe стыднo никoму — ни чинoвникaм с иx бeссмыслeнными зaкoнaми и мнимым пoрядкoм, ни бoгaтым людям, рaзным путeм вдруг нaжившим сoстoяния, ни умничaющим в сoцсeтяx интеллектуалам. «Позорно! Безмолвно на сцену по двум параллельным лестницам из-под колосников спустятся два ангела — одеты как офисные «белые воротнички», в котелках и с металлическими крыльями за спиной. «С того дня перед губернатором неподвижно встал окаменевший, изваянный образ: взмах платка, выстрелы, кровь». Это губернатор Петр Ильич (Дмитрий Воробьев), который взмахом белого платка отдал приказ стрелять по рабочим. Что с ними сделает русская революция, которую одна из них приветствовала в прологе, мы теперь знаем. фото: bdt.spb.ru
Постановка не наводит плоскостных мостков с актуальной повесткой дня нынешней России — с коррумпированной администрацией на местах (губернаторов сажают? — втолковывает губернатор сыну. Материализована впечатляюще, умно и гармонично: все тут тонко сочетается — и видеомонтаж (под старые негативы), и музыкальное оформление (отрывки из произведений Олега Каравайчука, из «Симфонии гудков» Арсения Аврамова), и декорации Александра Шишкина, который виртуозно владеет планами и переменами — от камерных до полномасштабных, во всю сцену. фото: bdt.spb.ru
В сущности, небольшой рассказ писателя-символиста из восьми главок худрук БДТ превратил в полотно из одиннадцати эпизодов с преобладанием серо-/черно-/белого цвета над всем остальным. Боюсь, что я негодяй». А на сцене разворачивается совсем другая, нереволюционная жизнь: муки совести, предчувствие неотвратимой смерти как наказания за преступление, ожидание смерти и полное равнодушие к ней. Хотя бы в театре. Но это будет неправдой: смерть ждет его через полтора сценических часа, и произойдет она «просто и быстро». Да и стрелять в рабочих не думал: хотел мирно договориться с забастовщиками, пока те не взялись за орудие пролетариата — булыжники. Идейная и художественная ценность постановки бесспорна и не столько расставляет точки над «i», выписывая «больному» приговор без лекарств, сколько продолжает множить вопросы — из прошлого в будущее. — Алеша! Ведь на них кресты, а я, — он поднял палец, — по крестам! Все это работает на передачу не времени или места, а эмоциональной составляющей произошедшего в жизни одного человека, одной единственной души и того, что за этим последовало. Потому история, описанная Андреевым в самом начале прошлого века и воплощенная 112 лет спустя Могучим, актуальна как никогда: слово «совесть», вымаранное и вытравленное из сознания, поставлено по центру. Финал похож на кружение стаи птиц: взрослые гимназистки (ученицы Хореографического училища Никиты Долгушина) в коричневых платьях и белых фартуках стайками беззаботно и радостно перемещаются по сцене, из кулисы в кулису. Но в первую очередь здесь — актерская игра. Он разозлился, ну и махнул белым платком. Цитата: «Сам по себе факт был очень прост, хотя и печален: рабочие с пригородного завода, уже три недели бастовавшие, всею своею массою в несколько тысяч человек, с женами, стариками и детьми, пришли к нему с требованиями, которых он, как губернатор, осуществить не мог, и повели себя крайне вызывающе и дерзко: кричали, оскорбляли…» А потом и вовсе стали швырять в него камни. Сегодня губернаторы вряд ли мучаются совестью, что в их областях разрушаются деревни, не хватает школ, а среднемесячный заработок или пенсия стали прожиточным минимумом. Ведь в сущности хороший человек этот Петр Ильич, правильный, вызывающий сочувствие: зимою и летом обливался холодной водой, пил молоко, еще в молодости бросил курить, почти ничего не пил «и при своих пятидесяти шести годах и седой голове был юношески здоров и свеж». — гулко и гневно произнес он, скривив рот. Анатомия кошмара, творящегося в человеческой душе, материализована на сцене в полном согласии с авторским текстом, практически неизменным (первоклассная композиция Светланы Щагиной). Был ли в России на самом деле такой совестливый губернатор или это желаемый образ? Хотя бы на 1 час 45 минут. Замечательные работы у Ирины Патраковой (Губернаторша), Анатолия Петрова (чиновник Козлов), Геннадия Богачева и Сергея Лосева (Полицейские), Александры Магелатовой (Гимназистка). Поднявшийся занавес откроет убогость губернаторской казенной квартирки (без роскоши, без особого комфорта, как написано у автора) с единственной кроватью, на которой жесткокрылые ангелы расстреляют губернатора, в страхе прикрывшего голову подушкой. А с другой стороны, этот милый человек искренне не понимал, как же это можно не кормить детей, не допуская мысли, что кормить их просто нечем.
